АРХЕТИПЫ

Боги света и весны

Архетипы открываются для анализа через их проекцию на надличностном уровне в религиозных представлениях, в образах богов, героев легенд и мифов. Женская символика желтого цвета связана, прежде всего, с богинями роста и весны. В славянской мифологии это, например, богиня жизни, прародительница Жива - иначе называемая Сива (отсюда, возможно, волшебная сила Сивки-Бурки) - и богиня судьбы и плодородия, охранительница богатства Мокошь, а в германской мифологии это богиня Фрейя. Ее цвет тоже желтый. Фрейя - это женская составляющая, госпожа, в паре брата и сестры, в паре богов вегетации Фрейра и Фрейи. В скандинавской мифологии Фрейр - это бог, олицетворяющий растительность, урожай, богатство и мир. Его сестра Фрейя - богиня плодородия, любви и красоты. В семито-сирийской мифологии скандинавской паре богов вегетации Фрейе - Фрейру соответствует пара Бааль - Баалат.

Древние германцы посвящали Фрейе (а славяне - Мокоше) один день недели - пятницу (нем. Freitag, англ. friday). Он считался счастливым днем. Так как Фрейя считалась богиней любви, пятница была наиболее благоприятным днем для заключения мира, для всех дел любви и брака. Позднее под влиянием римской мифологии, связывавших этот день с Венерой, к символике пятницы и к Фрейе прибавился любовно-эротический аспект. Так как Фрейю часто отождествляли с супругой верховного бога германцев Вотаном (Одином), она считалась также богиней облаков и погоды. К ее компетенции относили также рост и созревание посевов, и, прежде всего, желтого льна. Ей подчиняется и вода, а также водяные существа, эльфы, гномы, сильфы.

С утверждением христианства одновременно девственные и материнские черты богинь Фрейи и Мокоши перешли, с одной стороны, к Марии, а, с другой, к ведьмам. В результате многое из того, что в языческие времена считалось святым и целебным, после свержения Фрейи с престола в христианские времена стало считаться демоническим и приписывалось ведьмам. Например, пятница, которая до этого была счастливым и благословенным днем, стала днем несчастий, днем шабаша ведьм. Правда, в народе все еще считают, что в пятницу можно освободиться от болезней, а также в этот день лучше всего свататься и заключать браки. Таким образом, нет ничего удивительного, что желтый как цвет стал позднее цветом ведьм.

Многое связывает богинь роста и весны с желтыми целебными растениями, которые позднее стали считаться либо целебными цветами и травами Девы Марии, либо колдовскими зельями ведьм. Желтый подмаренник, а также желтая хризантема посвящались у германцев Фрейе. Как богиню погоды Фрейю связывали с желтым коровяком. Если кто-нибудь осмеливался его сорвать, то в него могла ударить молния. В то же время для защиты от молнии на окно ставили цветы желтой арники, цветка грома. Полагали, что именно в результате грома, посылаемого богиней погоды Фрейей или позднее ведьмой, на высокогорных лугах преобладали огромные пространства желтых цветов.

Широко известно целебное действие желтых цветов. Против меланхолии и одержимости использовались желто-золотые луковицы лилии, против заболеваний почек, водянки и отеков - желтые цветы бессмертника (сухоцвета, иммортеля). Против лихорадки помогал первоцвет (примула). Защитой против апоплексического удара (кровоизлияния в мозг, инсульта) служили корни коровяка, которые носились на теле.

Архетипический аспект красоты, который приписывали Фрейе и Венере, связывался на практике с настоем красоты из желтых цветов первоцвета (примулы), окропленных вином. Негативный аспект владычицы плодовитости перешел от Фрейи к ведьмам, готовящим из цветущей желтым цветом полыни зелье, вызывающее импотенцию.

Принцип лечения подобным  в древнем искусстве целительства ярче всего проявился в лечении желтухи, при которой происходит пожелтение кожи и глазных яблок. Уже само возникновение желтухи приписывалось "желтым женщинам”, вязавшим на желтых спицах желтые покрывала, которые они затем словно пелену желтухи накидывали на людей. Люди поэтому верили, что от желтухи должно помочь заклинание, которое призывало на помощь желтых женщин, а также заклинало сам желтый цвет. Магическое повторение названия желтого цвета как бы вытягивало из тела больного этот желтый цвет. Вот пример такого трансильванского заговора от желтухи:

"Три желтые женщины взяли три желтых топора,

они взяли их в свои желтые руки,

они положили их на свои желтые плечи,

они пошли по трем желтым дорогам,

они вышли на три желтых луга

и срубили три желтых дерева;

они вышли на три желтых дороги

и пришли на желтый двор;

из желтого двора они вошли в желтую комнату

они пришли к желтому (называется имя больного),

они уничтожили вместе с тремя желтыми деревьями

желтую желтуху.

Они уничтожили ее именем Бога.”

Такое магическое заклинание может сочетаться с применением целебных растений, например, чистотела с его желтым соком:

"Чистотел, я пью тебя,

 Желтуха, я погружаю тебя в землю.”

Против желтухи использовались многие растения: зверобой, одуванчик, календула (ноготки), первоцвет (примула). Болотную калужницу носили для защиты от желтухи в ботинке. Средством отвода желтухи считалась желтая моча. Действие ее усиливалось, если ей наполняли вырезанную в желтой моркови полость и вешали морковь на солнце. В соответствии с древним искусством целительства, желтый цвет считался "Signatura rerum”, чем‑то определяющим, в то время как желтая моча, напротив, считалась чем‑то опосредующим, и при ее помощи чего желтый цвет должен был выводиться из организма. Магия целительства, использующая принцип аналогии , предлагала, например, вымывать ключевой водой желток из яйца. Это должно было служить аналогией вымывания желтухи из тела больного. Перед глазами больного ставили желтые или золотые предметы: золотые часы, желтую столу (широкий шарф) или золотой кубок, просили посмотреть на желтых птиц. Одна из таких птиц - Icterus (балтиморская иволга) - определила медицинское наименование желтухи на немецком языке.

При всем скепсисе относительно медицинской эффективности подобной практики впечатляет, насколько конкретно и выразительно "работает” здесь желтый цвет в своем архетипическом аспекте.

В других культурах также распространена практика магического использования желтого цвета по принципу аналогии. В Индии желтые корни куркумы использовали против желтухи. В некоторых районах Индии желтым цветом окрашивали трупы покойников. Индейцы апачи натирали тяжелобольных желтым порошком, чтобы спасти их от смерти. Даяки (группа народов Индонезии) пытались вернуть душу тяжелобольного из царства мертвых, посыпая их окрашенным в желтый цвет рисом. В Бенгалии желтой краской окрашивали жениха и невесту. В Древнем Риме невесты одевали желтую фату. Этот обычай, в свою очередь, связан с символикой любви и счастья, воплощенных в желтом цвете.

Аспект счастья в желтом цвете выражается в старинных обычаях, когда девушки желали друг другу "златокудрого жениха”. Во многих сказках герой или героиня с золотыми волосами - счастливчик или баловень судьбы, который, в конце концов, находит свое счастье в любви. Волосы золотистого цвета обладают даже силой, способной исправлять в сказках допущенные ошибки. Символом обручения и верности в браке считается во многих культурах золотое кольцо. В Швейцарии материальная подготовка к празднованию свадьбы возлагалась на "желтую женщину”.

Связь желтого цвета и золота проявляется во многих мифах , легендах и сказках, также и в том, что на том месте, где расцветают желтые цветы следует искать зарытые в земле сокровища и клады. Например, обычай искать в ночь на Ивана Купалу (с 23 на 24 июня по старому стилю) в лесу цветок папоротника, который распускается накануне и своим огненным цветом указывает на зарытые в земле сокровища и клады. Считалось, что желтые цветы могут отворять запоры заколдованных замков, как, например, первоцвет (примула), называемый по-немецки Schlüsselblume - "замковый цветок”. Желтые цветы, а также желтый горох могут указывать путь к закопанному золоту. И, наконец, они сами могут превращаться в золото. Золотая ветвь по Вергилию, открыла Энею путь к нисхождению в царство мертвых. Важное значение отводится желтому цвету также и в мире эльфов и духов. У живущей на болоте нечистой силы часто бывают желтые волосы. Даже гномы бывают иногда одеты в желтые одежды.

В Германии распространенно поверье о "желтом вдовце”, недоброжелательство и зависть которого побуждает его воровать маленьких детей. Духи умерших могут являться в облике желтых собак. Возможно, в этом выражается их зависть к живым. В народных поверьях от желтого призрака спасает палка, в которую вбиты желтые гвозди.

Везде, где желтый цвет выступает в негативном аспекте, он связан с болезнью и смертью. Или же в нем проявляется обесценивание и переоценка изначально связанного с Фрейей положительного значения. Например, считается, что человеку, которого любишь, нельзя дарить ничего желтого, а желтые цветы на свадьбу приносят несчастье. Напротив, везде, где Фрейя почитается, желтый цвет приносит счастье. В этой связи можно упомянуть силу желтых пряностей и приправ, например, шафрана, связанную с женским аспектом символики желтого цвета.

В Азии желтый цвет, как цвет солнца и света считается священным. В Китае желтые одежды носит император как правитель Поднебесной империи, центра мира. Желтый - символ его достоинства и мощи, подобной солнцу. С желтым и золотым цветом связана также символика власти. Одновременно желтый - духовный цвет буддизма. Буддистские монахи и монахини носят шафранно-желтые одежды как знак стремления к свету и просветлению. Основное течение в монашестве ламаизма получило свое название от цвета монашеской одежды: "желтые шапки”. Желтый монах, исполненный в своем спокойствии и гармонии желтого духовного достоинства стал архетипеческой фигурой не только в сознании восточного человека, но и в сознании человека Запада. Корневой пояс (сфера) тела человека, муладхара, а также священный корневой слог "Ом” постоянно связываются в тибетском буддизме с желтым или золотым цветом.

Важнейший китайский символ целостного единства, Инь и Ян, изображается часто как динамическое изображение желтой и черной половин. В даосской символике желтый цвет выражает одновременно женскую половину. В древней китайской традиции символика желтого цвета имеет еще более широкое значение. Желтые ключи (источники питьевой воды) - это проход к царству мертвых. Сюда устремляются души. Само начало Ян проводит здесь зиму, ожидая, когда придет его время года, чтобы оно смогло восстановить свои силы. По своей сути желтые ключи принадлежат к началу инь, т.е. имеют женскую природу. И именно в этом своем качестве они служат лоном и истоком возрождения весной начала Ян.

Собирательное название монголоидной расы - "желтая раса”. В нашем сознании это прежде всего китайцы, с которыми связана высокоразвитая цивилизация древности, удивительная выносливость и настойчивость, организованность, высокие интеллектуальные способности и духовная мудрость.  С другой стороны, негативный аспект проявляется в чувстве зависти и страха перед "желтой опасностью”. В этой связи "желтая раса” связывается с жестокостью, закрытостью и непонятностью, лицемерием и двуликостью, пренебрежительным названием "косоглазые”. Все это усиливается страхом перед их численным превосходством. На Западе это чувство сегодня усиливается растущим раздражением из-за постоянно расширяющегося экспорта товаров из Японии. Анализируя природу чувства страха перед "желтой опасностью” и раздражение в результате конкуренции товаров из Азии, необходимо учитывать, что на архетипическом уровне желтому цвету вообще свойственны страх и зависть.

Символика творения мира, символика света и тьмы

Основу центрального архетипа желтого цвета составляет первичное переживание творения мира как сотворения света и его возрождения изо дня в день из мрака ночи. Библия начинается с книги "Бытия”, описывая начало сотворения мира с создания света в первый день творения и отделения света от тьмы:

"И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

И увидел Бог  свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы.

И назвал Бог свет днем и тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.”

(Бытие, 1, 3-5)

В псалмах свет уподобляется одеждам Бога: "Ты одеваешься светом, как ризою...” (Псалмы 103,2), а также ассоциируется с первым ковчегом завета (Исход, 37).

В желтые одежды облачен также и бог-творец в индуизме Вишну.

Разделение света и тьмы выражается на символическом уровне в противопоставлении черного или темно-синего ночного цвета и желтого цвета. Так, китайское божество, создавшее мир драконов, является в желтом и черном цвете.

Египетский бог Птах, создатель мира, демиург, изображается в золоте в темно-синем головном уборе цвета ночного неба. Таким он изображен, в частности, на одной из статуй, найденных в гробнице Тутанхамона.

Бог солнца и создатель мира у древних ацтеков, Уицилопóчтли, одет как властелин полуденного солнца в желтое и синее.

Архетипы происхождения мира, его истоков появляются во многих древних культурах в желтом цвете или в замещающем его наиболее ценном золоте. Космическое яйцо, принадлежащее Брахме, главному богу индуизма, золотое. Как уже отмечалось, золотым является священный корневой слог, мантра индуизма "ом”. В тибетском буддизме желтый - это цвет элемента земли, которому в теле человека соответствует чакра муладхара; в ней находится центральный корень тела, что также символизирует желтый цвет.

Широкий спектр желто-золотой символики используется солнечными божествами, богами солнца, а также тесно с ними связанными светоносцами, героями, несущими свет.

Являющийся в желтом цвете Ксошипилли, изначально молодой бог солнца у древних ацтеков, воплощал одновременно в качестве бога кукурузы плодородие зрелого лета. В то же время он считался богом танцев, увеселений и игр. В противоположность этому, более старый бог, владыка стихий, бог ветра и тьмы, Кецалькоатль, является в синем цвете ночи.

Амон-Ра, древнеегипетский бог восходящего солнца, которое он в качестве своего атрибута проводит вместе с собой в образе желтого солнечного диска, проплывает ночью на солнечной ладье через царство мертвых, образуя, тем самым, центральный символ древнеегипетской религии солнца.

Солярная природа Будды, просветленного и просветляющего, образ которого во множестве форм представлен в золоте, отражается в мандолах тибетского ламаизма, прежде всего, в его желтой форме проявления в Будде Ратнасамбхава. Он считается духовным символом просветления.

Боги солнца, Христос

Митра был для древних иранцев "непобедимым богом солнца и света”, символом чистоты и целомудрия. Верующие клялись в верности Митре и его принципам.

Пророк и основатель древнеиранской религии зороастризма Заратуштра также воплощает светлый принцип древнеиранского дуализма, который, прежде всего, был этическим принципом сознательной борьбы против тьмы.

Древнегреческий (доолимпийский) бог солнца Гелиос тоже появляется на солнечной колеснице в желтом свете. Его одежды блистающе желты, когда он сходит с потоков воздуха. Само сияющее небо служит одеждой просветленного и преображенного бога. Днем он мчится по небу на четверке огнедышащих крылатых коней, запряженных в золотую колесницу, а ночью склоняется к западу и переплывает море в золотой чаше к месту своего восхода.

Супругой бога солнца Гелиоса считается богиня луны Селена, которая соединяется с Гелиосом во время новолуния. Как бог света Гелиос дарует свет очей, а, с другой стороны, наказывает слепотой преступников. Находясь высоко в небе, видит и слышит дела богов и людей, чаще всего дурные. Будучи свидетелем всех преступлений, он карает все злодеяния. Гелиоса изображают обычно с солнечным кругом и в ореоле лучезарного венца.

Солю, римско-сабинскому (сабины - италийские племена между реками Тибр, Атернус и Анио) богу солнца, которому в греческой мифологии соответствует Гелиос, в Риме на главном холме Квиринал был посвящен специальный храм. Соль считался покровителем упряжек лошадей. Во времена империи римляне переняли под именем Соля Инвиктуса (непобедимого) многих восточных богов солнца, в том числе Митру. При императоре Элагабале (204-222 г. н. э.) Соль Инвиктус становится верховным богом в государственной религии Рима. Император Аврелиан (214-275 г. н. э.) сам захотел провозгласить себя Солем Инвиктусом и стал носить на своих головных уборах лучезарную корону Гелиоса.

Солнечную символику императора можно встретить также в китайской империи, где император в соответствии с этим носит желтые одежды.

В Новое время солнечная символика королевской власти и могущества была принята французским "королем-солнцем” Людовиком XIV.

Древнегреческий бог Аполлон, начиная с 6 в. до н. э., почитается, кроме своих прочих заслуг, в том числе и как бог солнца Гелиос. В этом своем качестве он выступает не только как светоносец, но и одновременно, как и многие другие боги света, как гарант нравственного порядка и благородной меры вообще. Таким образом он стал одновременно богом искусств, в особенности музыки.

Среди библейских персонажей из наиболее близких к Гелиосу и его солнечной колеснице героев почитался прежде всего пророк Илия (3‑я и 4‑я книги Царств). В славянском фольклоре распространено представление о том, что когда гремит гром, Илья-пророк разъезжает по небу в своей колеснице. Позднее этот образ трансформировался в богатыря Илью Муромца, а также был связан с обрядами на Ильин день.

В христианской символике образ светоносца связан с падшим ангелом Люцифером (буквально "утренняя Звезда”). Люцифер - это одно из обозначений сатаны  в христианской традиции, как горделивого и бессильного подражателя тому свету, который составляет мистическую "славу” божества [3, т. 2, с. 84].

С несущим свет началом связан в Библии также архангел Михаил, ведущий борьбу с силами тьмы. В православной традиции архангел Михаил как предводитель небесного воинства считается покровителем воинов и княжеской власти.

Золото как архетип совершенства

Золотой цвет используется в христианской живописи как выражение божественного откровения. Золотое сияние воплощает вечный божественный свет. В иллюстрациях библейских сюжетов, в росписи стен и куполов византийских церквей желто-золотой фон воплощает горизонт вечности, вечного света, на  фоне которого все изображаемые события приобретают значение святости. Изображение Христа на желто-золотом фоне - это как бы самоинтерпретация символики желто-золотого цвета.

Золото, которое само по себе драгоценная материальная ценность, несет в себе воздействие "мягкого гипнотизма”. Многими золотой цвет воспринимается как сошедший с небес звездный свет.

В христианской живописи желтый цвет в аспекте интенциальности (намеренности, направленности), направленного на определенную цель благовещения, в аспекте постижения благодатной истины связан, прежде всего, с архангелом Гавриилом при благовещении, когда он сообщает Марии о рождении Христа. Св. Дух проявляется в сиянии золотого нимба вокруг головы архангела Гавриила.

В своем постоянстве и неизменности золото, которое не окисляется на воздухе и не соединяется ни с чем в сплавах, стало символом вечности и бессмертия. В гробницах египетских фараонов, например, в гробнице Рамзеса III, на стенах изображено крылатое солнце золотого цвета на фоне темно-синей ночи; этот фон символизирует тьму космоса, а вся картина представляет движение перешедшего в иной мир фараона навстречу вечному свету, где он сам возродится в бессмертии.

Само крылатое солнце относилось в представлениях древних египтян к атрибуту бога Гора, родившемуся из Изиды и мертвого Озириса, чтобы каждый раз вновь и вновь противостоять разрушительной власти Сета, мстя за своего убитого отца. Гор (буквально "высота”, "небо”) изображался в виде человека с головой сокола как символ крылатого солнца. Согласно мифу, Изида зачала его от уже мертвого Озириса, коварно убитого своим братом Сетом. В битве с Сетом Гор сначала терпит поражение, Сет вырывает у него глаз, чудесное око. Однако затем в долгой борьбе Гор побеждает Сета, лишает его мужского достоинства, возвращает свой чудесный глаз, с помощью которого находит разбросанные по всему свету куски разрубленного тела Озириса и возвращает его к жизни  [3, т. 1, с. 310-311].

И, наконец, золото - это метафора времени осуществления и конца. Со времен Вергилия существует политическая утопия о "золотом веке”. Атрибутами царей и королей служили золотые короны и шары-державы, своей округлостью и целостностью символизирующие такое время осуществления.

Еще сильнее символика совершенства золотого цвета проявляется в предсказании построенного из "чистого золота” небесного Иерусалима: "...город был чистое золото... улицы города - чистое золото...” (Откровение Иоанна Богослова 21, 18; 21).

В современном Израиле символом становления молодого еврейского государства и вечности, неизменности его духовных устоев стала песня "Иерушалаим шель захав” - "Иерусалим мой золотой”.

Послесловие:

Винсент Ван Гог

Пожалуй, ни один другой художник не находился под столь сильным воздействием архетипа желтого цвета, как Винсент Ван Гог. Желтый цвет живет в его картинах в свете солнца, в изобилии желтых подсолнухов, в желтизне колосьев, в желтом цвете всего ландшафта во время сбора урожая.

Желтый цвет жатвы приобретает для него символическое значение итога жизни и смерти. Он пишет сам об одной из своих больших картин, изображающей сбор урожая в 1889 г.: "Это образ смерти, как нам открывает ее великая книга природы”. Смерть для Ван Гога (психически больного человека, гениального художника) подобна золоту урожая, в ней нет черного цвета. Сам художник в расцвете своих творческих сил, создавая свой богатейший "урожай” картин, искал и нашел смерть.

В картинах Ван Гога есть и пугающие сверхсветлые, обжигающие оттенки желтого цвета. Наиболее наглядно это проявилось в его знаменитом автопортрете в яркой серно-желтой соломенной шляпе.

Трагедия художника была и в том, что страстное рисование под ярким южным солнцем спровоцировало и ускорило у Ван Гога развитие височной эпилепсии. Таким образом, солнце одновременно творчески вдохновляло и разрушало художника.

Начиная с пребывания в Арле, желтый цвет приобретает все большее значение в картинах художника. С одной стороны, он был задан ей самой природой юга Франции, с другой, он задавался эксцентричностью возбужденного художника.

Ван Гог широко использовал желтый цвет и для создания фона своих портретов. Например, в портрете госпожи Жину ("Арлезианка”, ноябрь 1888 г.) преобладают черно-синие тона в сочетании с острыми чертами лица. Светлый лимонно-желтый фон картины создает резкий контраст, что дает основание некоторым критикам называть эту картину "символом судьбы”.

В Арле Ван Гог снял небольшой дом, который он хотел и в реальной действительности покрасить в желтый цвет. "Под серно-желтым солнцем ... вся земля желтая...”, а дом "должен был быть снаружи покрашен желтым, побелен изнутри белым, везде солнечно... Снаружи желтый цвет, внутри белый, много солнца, наконец‑то, я увижу свои картины в действительно светлом помещении; пол из красного кирпича.” Впрочем, справедливости ради нужно заметить, что художник Анри Матисс тоже создал для себя желтую комнату, для которой он даже заказал желтую посуду.

Для украшения этого желтого дома Ван Гог создал композицию подсолнухов - несколько картин желто-оранжевых цветов на сине-голубом фоне, которые сам Ван Гог называл "симфонией синего и желтого цвета”. В четвертой картине из этой серии он изобразил букет из четырнадцати желтых цветов уже на желтом фоне.

В последний год своей жизни, в июне - сентябре 1889 года, Ван Гог пишет картину "Жнец”. "В этом жнеце мне представляется некая неясная фигура, - писал Ван Гог, - наподобие дьявола, борющаяся в раскаленной жаре за то, чтобы закончить свою работу. В нем я вижу образ смерти в том смысле, что - человечество - колос, который должен быть сжат... Но в этой смерти нет ничего печального, она происходит при полном свете, с солнцем, которое освещает все золотым светом.”

Ван Гог любил также изображать контраст фиолетового и желтого цвета в картинах ночи. Ван Гог писал: "Заход солнца. Восход луны. Во всяком случае летнее солнце. Фиолетовый город, желтая звезда, синий цвет неба, зеленый цвет. Колосья всех оттенков, древнее золото, медь, зеленое или красное золото, золотой желтый цвет, желтый цвет бронзы.” В картинах художника желтый цвет присутствует в свете вечерних огней, в свете желтой лампы, освещающей террасу.

Многие картины художника проникнуты напряжением и возбуждением, которые выражает желтый цвет. Это напряжение полярности земли и неба, напряжение его погружающегося в безумие духа.

Обобщая, можно сказать, что в картинах Ван Гога желтый цвет служит выражением жаркого лета, жатвы и урожая, подсолнухов, зрелых колосьев. В то же время это символ зенита и жатвы жизни, жнеца, который изображен все же в желто-золотом цвете. Желтый цвет выражает для Ван Гога энергию света, которая в то же время означает для него творческую энергию. И, наконец, желтый цвет связан с его безумием, болезнью, слабостью и близостью смерти. [8]

Литература

 1. Гете, И.В.: К учению о цвете (хроматика). В: Психология цвета. Сб. Пер. с англ. - М.: "Рефл-бук”, К.: "Ваклер” 1996, с. 281-349

 2. Кандинский, В.: О духовном в искусстве. В: Психология цвета. Сб. Пер. с англ. - М.: "Рефл-бук”, К.: "Ваклер” 1996, с. 181-220

 3. Мифы народов мира, тт. 1, 2, М, "Сов. энциклопедия”, 1991

 4. Николаев, С.М.: Камни - мифы, легенды, суеверия..., Новосибирск, "Наука” Сибирская издательская фирма РАН, 1995, с. 29-30

 5. Обухов, Я.Л.: Образ-рисунок-символ, Журнал практического психолога, 1996, № 4, с. 44-54

 6. Обухов, Я.Л.: Красный цвет, Журнал практического психолога, 1996, № 5, с. 39-47

 7. Обухов, Я.Л.: Синий цвет, Журнал практического психолога, 1996, № 6

 8. Перрюшо, А.: Жизнь Ван Гога / Пер. с франц. С. Тархановой, Ю. Яхниной, М, "Прогресс” 1973

 9. Birren, F.: Color Psychology and Color Therapy, New York 1950

10.       Chevalier, J. / Ghreerbrant, A.: Dictionnaire des symboles, Paris 1974

11.       Frieling, H. / Auer, X.: Mensch, Farbe, Raum, München 1956

12.       Heiss, R./ Hiltmann, H.: Farbpyramidentest, Bern 1951

13.       Heiss, R./Halder, P.: Farbpyramidentest, 2. Aufl., Bern 1975

14.       Heimendahl, E.: Licht und Farbe, Berlin 1961

15.       Jacobi, J.: